1948 году отмечалось 50-летие МХАТа. Впервые вместе на сцене оказались самые известные тенора XX века: Сергей Лемешев и Иван Козловский единственный раз спели дуэтом. Вдове Антона Чехова, Ольге Книппер-Чеховой, которая множество раз выходила на сцену в роли Раневской, они посвятили арию Ленского «Я люблю Вас, Ольга» с немного переделанным текстом. Завершалось обращение словами: «… мы будем ходить туда, где вечно будет цвести благоухающий вишневый сад».
Сергей Лемешев родился в 1902 году в деревне бывшей Тверской губернии. Его отец женился на бесприданнице, и поэтому дед своего согласия на брак не дал и выгнал молодых из дома, оставив без земли. Родителям будущего тенора пришлось батрачить у местного помещика. В восемь лет Сергей пошел в сельскую школу.
«Учительница выделяла меня среди других ребят за то, что я хорошо читал и в общем был довольно смышлен. <…> Проходя же мимо нашей избушки, она часто хвалила меня матери, говоря: «Акулинушка, твоего Сережу надо в город послать учиться».
Сергей Лемешев. «Путь к искусству»
Лемешев рано остался без отца: тот умер от чахотки. Отучившись положенные четыре класса, будущий артист в 1914 году отправился в Петербург к дяде — осваивать сапожное дело. Но уже через два года он вернулся в родную деревню. Чтобы как-то помочь матери, он занялся рыбной ловлей. Сергею Лемешеву очень хотелось учиться, а еще больше — выступать перед публикой. В 1918 году при сельской школе открыли кружок культурно-просветительской работы — и там состоялся его дебют.
«Мои «номера», особенно юмористические куплеты, которые я запомнил еще с петербургских времен, вызывали смех «публики», и я, конечно, мнил себя уже артистом!
Вскоре Лемешев поступил в местную художественно-ремесленную школу. Ее директор, Николай Квашнин, архитектор по образованию, был музыкантом-любителем и заядлым театралом. Услышав однажды, как поет ученик, он познакомил его со своей женой. Евгения Квашнина окончила Саратовскую консерваторию и начала учить мальчика нотной грамоте. Лемешев проводил у Квашниных дни напролет: именно тогда он выучил арию Ленского из оперы «Евгений Онегин», которую позже исполнил на профессиональной сцене больше 500 раз.
Из кавалерии в Консерваторию
Путь Лемешева к музыкальному образованию и профессиональной сцене был долгим. В 1919 году юноша поехал «покорять Тверь».
В коротком ватнике, в валенках и бумажных брюках я прошагал около пятидесяти верст в тридцатиградусный мороз. Пришел в город под вечер, переночевал у знакомых, а наутро пошел искать «концертный зал». По газетам я знал уже все адреса клубов и театров и, конечно, направился в центральный клуб имени III Интернационала, который помещался на главной улице в здании бывшего Дворянского собрания. Войдя в вестибюль, я увидел плакат, оповещавший, что вечером состоится закрытый концерт для партийного актива.
«Заведующим художественной частью клуба был Николай Михайлович Сидельников, как потом я узнал, — превосходный музыкант, дирижер и певец по профессии.
В первый же день ему дали шанс выступить. Зрителям так понравился концерт, что Лемешева еще долго не отпускали со сцены. Артист твердо решил поступать в Консерваторию, но весной не принимали. Знакомый предложил пойти в кавалерийское училище, и Сергей согласился. Лемешев вспоминал: «Красивый мундир, красные бриджи... Заманчиво было покрасоваться в таком костюме перед девушками!»
Параллельно с учебой Лемешев брал уроки у Сидельникова. Понимая, что пение интересует его гораздо больше, чем строевая подготовка, командир училища направил Сергея учиться в Консерваторию.
В 1924 году Лемешев поступил в студию под руководством Станиславского. «Конечно, я из вас Шаляпиных не сделаю, но родственниками его вы можете стать», — говорил ученикам мэтр. Для постановки в его студии Лемешев начал разучивать роль Ленского.
«Я по-прежнему очень уставал и в сцене дуэли только и думал о том, как бы дотянуть до конца арию. Меня уже не огорчало то, что меня, Ленского, сейчас убьет Онегин. Я хотел только, чтобы это случилось поскорее.
Дебют Лемешева состоялся в 1926 году в Свердловском театре оперы и балета, год спустя он успешно исполнял сольные партии в Русской опере при Китайско-Восточной железной дороге в Харбине, а с 1928 года — на оперных сценах в Тбилиси.
Иван Козловский: из церковного хора на оперную сцену
Иван Козловский родился в 1900 году в селе недалеко от Киева. Музыку, как и Лемешев, любил с детства, но применение таланту нашлось раньше: уже в семь лет он пел в хоре при Свято-Михайловском киевском монастыре. Родители к увлечению сына были благосклонны: мать учила пению, а отец — игре на гармонике. Еще в детстве Козловский полюбил театр.
«Когда впервые пришел в театр, давался спектакль «Вий» по Гоголю. Даже запомнил свое место — в 24-м, последнем, ряду партера. Сохранилась в памяти еще одна деталь тогдашнего вечера. В конце первого акта Халява, чудный баритон, запел: «Гой, хоп, мои гречанеки». Я замер, потрясенный звуком голоса, а потом, на сильной доле такта, где после запева вступил хор и оркестр, во мне вдруг что-то всколыхнулось, и, уже не помню, громко ли, про себя ли, подхватил мелодию и начал толкать локтем своего соседа, призывая разделить мое восхищение.
Иван Козловский. «Музыка — радость и боль моя»
В 15 лет Козловский начал принимать участие в постановках Общества украинских актеров, которым руководил известный актер Иван Марьяненко. Оценив голос будущего артиста, он отправил его на прослушивание к педагогу Елене Муравьевой, у которой учились народные артистки СССР Зоя Гайдай и Лариса Руденко, номинантка на премию «Оскар» Милица Корьюс и другие. Так Козловский стал студентом Киевского музыкально-драматического института имени Лысенко.
Окончив его в 1920 году, он пошел добровольцем в инженерную бригаду Красной армии. Принимал участие в постановках Полтавского оперного театра. Именно здесь по воле случая сыграл свою первую большую роль — Фауста: исполнитель заболел, и начинающему артисту пришлось петь вместе с мэтром Платоном Цесевичем.
О чем-то большем в карьере оперного певца Козловский тогда и не думал. В 1923 году после оперы «Риголетто» к тенору подошел знаменитый режиссер Эмиль Юнгвальд-Хилькевич.
— Ванечка! Если мы с вами встретимся где-нибудь, куда вы приедете на гастроли, как солист Большого театра, — не забудьте дать мне контрамарку!..
Это показалось мне настолько необычным и фантастичным, что я испуганно произнес:
— Что вы, что вы, бог с вами!..
Тем не менее в 1923 году Козловский стал солистом Харьковской — на тот момент столичной — оперы, а на следующие два сезона с ним уже заключил контракт один из лучших в то время оперных театров — Свердловский. Разорвать этот контракт Козловский не решился даже ради приглашения от самого Владимира Немировича-Данченко. Об этом он рассказывал в книге «Музыка — радость и боль моя»:
Пути обоих теноров пересеклись в Большом театре. Козловский поступил туда на службу в 1925 году, он дебютировал партией Альфреда в «Травиане». Лемешев стал выступать в Большом на шесть лет позже, в 1931 году. Его первой ролью был Берендей в «Снегурочке». Оба артиста пели герцога в «Риголетто», Фауста в одноименной опере, Владимира Игоревича в «Князе Игоре», Индийского гостя в «Садко».
Друг с другом «конкуренты» не конфликтовали.
Лемешев писал в своей автобиографии: «Слушая почти все спектакли Ивана Семеновича, я стал разбираться в особенностях его вокального аппарата, техники и интерпретации. Иногда, впрочем, мысленно вступал с ним в спор, что-то не принимал. Но всегда восхищался».
Враждовать начали поклонницы. Быстро сформировались два «фан-клуба» — лемешистки и козловитянки. Со временем в театральной среде к ним приклеилось название «сырихи»: по одной из версий, из-за магазина, располагавшегося недалеко от квартиры Лемешева, где поклонницы ждали Сергея.
Дамы преследовали кумиров, а после спектаклей нередко затевали драку «стенка на стенку». Внучка Козловского, Анна, рассказывала, что особенно преданные поклонницы пытались залезть в окно их квартиры по водосточной трубе: самых упорных потом снимали пожарные, в особо сложных случаях — с помощью брандспойта.
Наивысшим достижением было заплатить гардеробщику баснословную по тем временам сумму 200 рублей, чтобы получить возможность пару минут постоять в калошах кумира. Теноров провожали до подъездов, ломились в гримерки с огромными букетами. А лемешистки демонстративно выходили из зала после убийства Ленского в «Евгении Онегине» — так они показывали, что больше в спектакле слушать некого.
Перед началом войны Козловский стал художественным руководителем Государственного ансамбля оперы СССР, а Лемешев первый и последний раз снялся в кино — в фильме «Музыкальная история». С 1941 года Козловский выступал перед бойцами и жителями освобожденных городов. Большой театр продолжал работу и во время войны, несмотря на то, что большую часть труппы эвакуировали в Куйбышев.
Лемешев в октябре 1941 года тяжело заболел — врачам пришлось «отключить» одно легкое, и тенору запретили петь. Однако он начал разрабатывать голос.
В «Пути к искусству» Лемешев писал, что врачи «…отнеслись к моей затее очень недоверчиво, даже пришли послушать меня в спектакле — и тут же сдались, разрешив одно-два выступления в месяц. Однако я приспособился и пел по три, а то и больше спектаклей, так и выступая с пневмотораксом вплоть до 1948 года».
Козловский много гастролировал, исполняя арии, романсы, народные песни. Снялся в фильмах «Концерт фронту», «Борис Годунов», «Поэма о море». Он ушел из Большого театра на пике славы в 1954 году без объяснения причин. Продолжал петь до 87 лет, давал концерты, писал мемуары, открыл в родном селе музыкальную школу, которую всячески поддерживал. Он умер 21 декабря 1993 года.
Лемешев, напротив, гастроли прекратил, но до 1965 года продолжал иногда выходить на сцену Большого. Он преподавал в Консерватории, вел передачи на радио. В 1972 году тенор в 501-й раз исполнил партию Ленского на своем юбилейном концерте. Лемешев ушел из жизни 26 июня 1977 года.
